«Правда смеялась, когда в неё камни бросали:

«Ложь это всё, и на Лжи одеянье моё…»

Двое блаженных калек протокол составляли

И обзывали дурными словами её...»

Владимир Высоцкий

Иногда отличить правду от вымысла бывает непросто. Не помогают даже «детекторы лжи» и «сыворотки правды». Специалисты в этой области утверждают: человек с крепкими нервами может обвести машину вокруг пальца, а психически неуравновешенная личность – оговорить себя под воздействием психотропных препаратов…
В нашей жизни тесно переплелись правда и ложь. Это касается чего угодно: от мелких бытовых обманов до глобального геополитического вранья. Наверное каждый из нас слышал о том, что «у каждого своя правда». Я считаю это очередной ложью. Правда всегда одна, точно так же, как не бывает «осетрины второй свежести».
Начать разговор на эту тему мне хочется с литературы. Она тоже предполагает определённую долю фантазии, и её правдоподобие зависит от таланта автора. В качестве иллюстрации можно вспомнить знаменитую фразу Виктора Шкловского: «У Гоголя чёрт входит в избу — верю, у писателя Н. учительница входит в класс — не верю!».
Талантливый писатель — это всегда тонкий психолог, умеющий «влезть в шкуру» своего персонажа. Читаешь, к примеру, «Смерть Ивана Ильича», и кажется, что Лев Толстой сам пережил то, о чём пишет. «Крейцерова соната», «Война и мир», «Анна Каренина» – героям этих книг невозможно не верить.
Граф Толстой – конечно гений, но он описывал реальные события и живых людей. А вот как удавалось Гоголю правдоподобно рассказывать о чертях, мертвецах и оборотнях? Может он действительно видел Вия, Басаврюка, Паночку и прочую нечисть? Не удивлюсь, если это действительно так…
Когда Александра Галича исключали из Союза писателей СССР, одно из обвинений звучало так: «он присвоил себе чужие биографии». Удивительно, что эту дурацкую фразу произнёс писатель.   По его логике в том же «преступлении» можно обвинить Пушкина, Достоевского, Чехова, Лескова, Тургенева, Лермонтова и Салтыкова-Щедрина. Всех авторов, писавших свои произведения от первого лица.
Одна из главных задач литературы – описать чужую жизнь убедительно. Моя знакомая как-то призналась, что терпеть не может Владимира Набокова. Причиной такой нелюбви, стала его «Лолита». Эта начитанная и в общем неглупая женщина не смогла разделить автора и героя, в результате чего возненавидела их обоих. Мне кажется, для Набокова это высокая оценка. Он заставил читателя поверить себе абсолютно и безусловно.
К сожалению, обман не ограничивается литературой. Чтобы создать легенду, достаточно вплести в канву реальных событий немного вранья. Главное, чтобы оно прозвучало убедительно и правдоподобно. Такие методы одурачивания масс умело используют идеологи и политиканы всех мастей. Впрочем, некоторые из них не утруждают себя полётом фантазии, видимо, помня постулат доктора Геббельса: «чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят». Примером этому давно стала лживая украинская пропаганда. Помните унитазы, которые тащили домой российские военные? Чушь? Конечно, чушь, но украинцы в неё поверили. Семена информационных сорняков упали на хорошо «удобренную» почву. Представляю как им до этого «дули в уши» и «промывали мозги»!
Складывается впечатление, что пропагандистская машина «незалежной» состоит из небрезгливых подонков. Они сочиняют сказки про Бучу, Чернобаевку, зверства, массовые изнасилования и заминированную гуманитарную помощь из России. Иногда этих мерзавцев заносит, как в случае с бабушкой, сбившей российский дрон банкой маринованных огурцов. Хорошо ещё, что не бутылкой украинской горилки. Представьте себе такую картину. Старушка курит на балконе, а мимо пролетает квадрокоптер. Бабка хватает банку и метким броском разбивает его вдребезги. Такое может прийти в голову только под воздействием веществ «расширяющих сознание».
Человечество придумало массу всевозможных мифов. Многие из них возведены в ранг «общеизвестных фактов», как, например, история с пирожными. Рассказывают, что во время восстания в Париже, услышав за окном крики разъярённой толпы, Мария-Антуанетта спросила:
– Что происходит?
– У народа нет хлеба, ваше величество, – ответил кто-то из придворных.
– Так пусть едят пирожные, – простодушно посоветовала королева.
На самом деле эта наивная до идиотизма фраза никакого отношения к Марии-Антуанетте не имеет. Она сказана совсем другой женщиной задолго до Французской революции, и мне почему-то слышится в ней злой сарказм.
Даже такая мелочь, как рост Наполеона, вызывает у исследователей сомнения. При этом учёные не стесняются рассуждать о событиях тысячелетней давности. История – дама капризная – сегодня принято считать так, завтра этак. Сидит в замке какой-нибудь придворный летописец, рассказывает о «славных подвигах» своего повелителя и господина, стараясь при этом сохранить голову на плечах. Какая уж тут объективность? Кто платит – тот и музыку заказывает, а спорить с монархом не только опасно, но и бессмысленно. Потом к власти приходит другой государь, и акценты меняются. Новый летописец превращает поражения в победы, преступления – в подвиги, грязные интриги – в тонкие политические игры.
Говоря о правде и лжи, совсем не обязательно углубляться во тьму веков. Достаточно проанализировать недавнюю историю нашей страны, вернее нелепые мифы, придуманные о советской власти. Их сочинители почему-то впадают в крайности. Одни рассказывают о репрессиях, бесконечных очередях и тотальной несвободе.  Другие рисуют «Город солнца» Кампанеллы и филиал рая на земле. На самом деле, как любит выражаться мой знакомый, истина не проживает на полюсах.
…«Всяк человек ложь», –произнёс один псалмопевец, который жил задолго до Христа, и тут все мы, как говорится, не без греха. Кто-то врёт из меркантильных соображений или ради красного словца. Эту ложь ещё можно как-то объяснить с точки зрения логики и здравого смысла. Другие обманывают по каким-то загадочным, иррациональным мотивам. Был у меня в школе приятель – врал на каждом шагу. Самозабвенно, но неумело и неубедительно. Впрочем, почему «врал»? Встретил его недавно на улице и понял, что горбатого могила исправит. Друг моей юности всё такой же обманщик, напрочь лишённый фантазии и чувства меры.