Требование о полном и досрочном погашении кредита свалилось на Виктора Д. как снег на голову. Никакого кредита он не оформлял, лишь заполнил в банке анкету на его предоставление, Но хода делу не дал, так как требуемую сумму одолжил ему дед.
Тем не менее походы в кредитную организацию с попыткой объяснить действительное положение дел результатов не дали, и мужчине пришлось обращаться в суд. В исковом заявлении он просил признать кредитный договор недействительным, взыскать судебные расходы и компенсацию морального вреда.
Виктор ссылался на то, что 1 сентября 2013 г. от его имени неизвестным лицом заключён кредитный договор с банком-1, правопреемником которого является банк-2. О выдаче кредита на его имя ему стало известно 2 апреля 2014 г. после обращения банка-2 к нему о полном досрочном исполнении обязательств по договору. Для проверки доводов истца о том, что кредитный договор он не заключал и не подписывал, а лишь заполнил в банке-1 анкету на его предоставление, определением суда от 25 мая 2017 года была назначена судебная почерковедческая экспертиза. Согласно заключению эксперта, рукописная запись фамилии, имени, отчества Виктора и подписи от его имени в анкете на предоставление банком-1 кредита выполнены истцом; рукописные записи этих же данных в заявлении на предоставление потребительского кредита и открытии текущего счёта выполнены другим человеком. Такое же заключение было сделано и по отношению ко всем другим документам, обеспечивающим заключение кредитного договора – почерк был не Виктора.
Суд первой инстанции принял во внимание экспертные заключения и указал на то, что нарушены требования ст. 820 ГК РФ о письменной форме кредитного договора, поскольку Виктор кредитный договор не подписывал, заёмщиком не являлся, каких-либо обязательств на себя не принимал, а кредитный договор, подписанный неизвестным лицом, является недействительным (ничтожным). Суд первой инстанции также указал, что срок исковой давности Виктором не пропущен, поскольку о заключении кредитного договора ему стало известно 2 апреля 2014 года после истребования суда о полном досрочном исполнении обязательств. В суд истец обратился 10 марта 2017 г., то есть в пределах трёхлетнего срока, предусмотренного ст. 181 ГК РФ.
Между тем именно из-за пропуска срока исковой давности апелляционная судебная инстанция отменила решение первого суда. Кассационная судебная инстанция отменила апелляционное определение, указав на п. 1 ст. 160 ГК РФ, которой установлено, что сделка в письменной форме должна быть совершена путём составления документа, выражающего его содержание и подписанного совершившим её. Статьей 820 ГК РФ определено, что кредитный договор должен быть заключён в письменной форме, игнорирование данного требования делает его ничтожным. В соответствии с п. 1 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия, не связанные с недействительностью сделки.
Течение срока исковой давности, отмечала кассационная судебная инстанция, начинается со дня исполнения ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, – со дня, когда человек узнал о её существовании. При этом срок исковой давности для того, кто не является стороной сделки, не может превышать 10 лет со дня начала её исполнения.
Кассационная судебная инстанция указывала, что исковое требование возникло ещё и потому, что не было волеизъявления на заключение кредитного договора.
Заключение договора в результате мошеннических действий является неправомерным, посягающим на интересы лица, не подписавшего соответствующий договор и являющегося по факту третьим лицом, права которого нарушены именно этим договором. Отметив, что кредитный договор, заключённый в результате мошеннических действий, является недействительным (ничтожным), кассационная инстанция в полном объёме удовлетворила исковые требования Виктора.
