По-моему, это очень удачное название, чего не скажешь о самом фильме. В нём Луис Бунюэль переворачивает привычный мир вверх тормашками, доводя любую ситуацию до абсурда. Не знаю, как вам, а мне такие художественные приёмы кажутся скучными и неинтересными. 

Это почти как в пьесе Ионеско. На летней террасе маленького провинциального кафе сидят два господина. Они говорят, о каких-то скучных, банальных вещах, и вдруг по улице проносится разъярённый носорог…

О вкусах не спорят, но я люблю, когда всё просто и ясно. А эти непонятно откуда берущиеся носороги, завуалированные «пощёчины буржуазному вкусу», сложные метафоры, причудливые аллегории и реверансы в сторону сюрреалистического бреда оставляют меня равнодушным. Думаю, в девяноста случаях из ста это продуманный эпатаж и умелая самореклама. Громкая заявка на оригинальность и больше ничего. Как писали советские газеты, «уродливые гримасы буржуазной культуры». 

После крушения СССР многие штампы и клише советской пропаганды оказались правдой. Про «звериный оскал капитализма» и про то, что при этом строе «человек человеку волк», мы узнали на собственном опыте. В девяностые бывшие «строители коммунизма» оказались в буржуазном обществе, находящемся на самом диком первобытном этапе своего развития. «Реакционные политики» и «гнилая интеллигенция», «буржуйские» замашки, обеды и шубы, толстые буржуины, с детства воплощавшие образ внешнего врага… «Что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию?» – этот «мем» времён военного коммунизма благополучно дожил до 90-х годов прошлого века. 

В Советском Союзе буржуев не жаловали. Это сословие считалось разложившимся и ненадёжным. «Нет преступления, на которое не пошёл бы капиталист ради прибыли», – таких цитат при желании можно привести с десяток, не меньше. Своя правда в этом, конечно, была. Любой богач самозабвенно служит «золотому тельцу» и становится заложником своего состояния. Думаю, на каком-то этапе жажда наживы переходит в другую плоскость, становясь чем-то вроде наркотика, религиозного культа или азартной игры. 

На многочисленных советских карикатурах буржуя изображали отвратительным пузатым стариком с крючковатым носом, злыми маленькими глазками и обрюзгшим испитым лицом. Он был в цилиндре, перчатках, чёрном сюртуке и с неизменной сигарой в зубах. Как правило, капиталист восседал на денежном мешке, свесив тонкие подагрические ножки в полосатых штанах и лакированных штиблетах. Вот такое скромное обаяние буржуазии… 

Пролетарий, напротив, был подтянут, красив и мускулист. Его практически идеальный образ немного портили суровое выражение лица, тонкие поджатые губы и скулы, как будто высеченные из камня. Хотя по сравнению с мировой революцией это, конечно, мелочи. 

В новой России буржуазия – достаточно молодой класс. Это вам не «old money», как в старушке Европе, а шальные деньги «à la russe», заработанные в конце прошлого века. Владельцы этих капиталов не родились с серебряной ложкой во рту и до поры до времени были обычными советскими гражданами. В девяностые годы судьба сделала им подарок, о котором они не могли даже мечтать. Хотя подарок ли это? Тоже ведь как посмотреть… Внезапно разбогатевшие «новые русские» не знали, как себя вести и во что одеваться. Их возможности опережали формирование вкуса и понятий о роскоши. Отсюда толстые «рыжие» цепи с «протоиерейскими» крестами, золотые «ролексы», усыпанные камнями, длинные кашемировые пальто и малиновые пиджаки, ставшие чем-то вроде униформы. Как говорится, голь на выдумки хитра, а у нуворишей во все времена было плохо с чувством меры. 

Постепенно они обтесались. Привели в порядок свои ногти, волосы и зубы, обзавелись сдержанными дорогими часами, приобрели элегантные дизайнерские костюмы, научились отличать Моне от Мане. Теперь эти люди коллекционируют живопись, оружие, антиквариат. Ездят на лимузинах, летают на частных самолётах, путешествуют на своих яхтах, но в глубине души они остались «выбившимися в князья», а не получившими этот титул по праву рождения. 

Это как в старом анекдоте: 

Встречаются два англичанина, и один говорит другому: 

– Ты такой стильный, воспитанный, умный. Настоящий джентльмен. Что нужно сделать, чтобы стать похожим на тебя? 

– Окончить Кембридж, – невозмутимо отвечает приятель. 

– Я окончил, – самодовольно усмехается его собеседник. 

– Окончить надо не тебе, а твоему дедушке…

Недавно наткнулся в интернете на серию коротких роликов с двумя основными сюжетами. Переодетый в старика мужчина пытается войти в дорогой ресторан и просит у жителей Рублёвки купить ему какой-нибудь еды. В ресторан его, разумеется, не пускают, объясняя свой отказ непрезентабельным видом потенциального клиента. Вежливый охранник говорит «дедушке», что его одежда может испортить гостям аппетит. Пранкер уходит, но через несколько минут подъезжает на «Феррари» и в брендовом спортивном костюме немыслимой расцветки. Охранник тут же меняется в лице и готов впустить богача не только в ресторан, но и в своё сердце. 

Что касается покупки продуктов – это вообще за гранью добра и зла. Примерно из десяти человек помогла одна-единственная девушка, да и то, судя по одежде, небогатая. Другая женщина в роскошной белой шубе приостановилась и спросила: 

– Почему это я должна покупать вам еду?

– Потому что вы богатая, – прошамкал «старик».

– С чего вы это взяли? – фыркнула дама, садясь в дорогой немецкий внедорожник.

Современное общество деградирует. Накормить голодного едва ли не подвиг. Не обругать официанта считается благородным поступком. По этому поводу я вспоминаю рассказ нашего известного земляка – композитора, окончившего Тбилисскую консерваторию. Однажды за несколько дней до стипендии он остался без денег. Возвращаясь с занятий поздно вечером, студент проголодался и решился попросить хлеба в долг. Услышав такую просьбу, старик, который пёк на углу ароматный шоти, прослезился. В течение нескольких минут он прямо на улице накрыл стол с сыром, зеленью, фасолью и домашним вином. 

– И попробуй только заикнуться о деньгах, – сердито нахмурился пекарь. 

В то время такое поведение было в порядке вещей. Люди жили небогато, но старались помогать друг другу. С появлением в нашей стране буржуазной морали всё изменилось. Во главе угла оказались деньги, и они лишили людей рассудка. Как говорил один мой покойный товарищ, где начинается рубль, кончается братство.